Продолжаем сбор материалов, посвящённых теме "Расул Гамзатов и Беларусь" (Хочется отметить поисковую работу Нины Васильевна Сериковой!) Очередная статья из белорусской периодики...
Четыре раза по двадцать
Было это давно, а кажется, вчера. Народный поэт Белоруссии Аркадий Кулешов праздновал свое 60-летие. Поздравить белорусского классика приехали литераторы со всех концов Советского Союза. В президиуме сидели чиновники, юбиляр, известные поэты и прозаики Беларуси, а также Давид Кугультинов, Расул Гамзатов...
- Слово для приветствия предоставляется великому аварскому поэту Расулу Гамзатову, - казенно, буднично объявил ведущий.
Все замерли. В окна Белгосфилармонии бился снег, словно просил погреться. К микрофону медленно шел убеленный сединами грузноватый мужчина с орлиным носом, автор десятков прекрасных стихотворений, мой любимый советский поэт.
Большинство выступающих сыпало штампами, цитируя известные всем стихи Кулешова из школьных учебников, про юношу, твердо державшегося на допросе, про коммунистов из огня и стали. "Что же скажет седой горец? - подумалось само собой. - Он ведь самый молодой в президиуме, ему только 50".
- Дорогой Кулешов, - улыбнулся Расул Гамзатович, - кто сказал, что тебе 60? Н-э-эт, тебе два раза по 30, - зал всколыхнулся от смеха. - Нэ-эт, - продолжал аварец, - тебе три раза по 20. - Смех. Улыбки. Казенный дух испарился. Говорил Расул Гамзатович (не выступал) легко, образно, весело. Сыпал пословицами - обращался не к залу, а прямо к Кулешову, которого любил, уважал, ради которого приехал в Минск за несколько тысяч верст.
- Ты совсем худой, дорогой, дарю тебе этот бурка, - Гамзатов знал, что белорусский поэт не совсем здоров, старался подбодрить его. Но вышла накладка, бурку привез и Давид Кугультинов.
- Не расстраивайся, Аркадий, - вышел из положения Гамзатов, - на одну бурку будешь ложиться, второй укрываться.
У самого, пожалуй, песенного и пляшущего народа - цыган - в репертуаре всегда есть песни на стихи Есенина и Гамзатова. Часто там не знают, кто автор слов, музыки, выдают их за свои сочинения.
Как-то посчастливилось попасть в кочующий цыганский табор. Молодой, большелобый цыган с сережкой в ушах пел про цыган, похороненных в пути. Заметьте, не джигитов, как в оригинале, не солдат, как в переводе Н.Гребнева с аварского на русский, а друзей-цыган.
Гитара цыгана надрывно жаловалась, что люди превратились в птиц
: Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса.
И уже тревожное, волнующее каждого из нас: откуда мы пришли, куда уйдем, в кого превратимся
: Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Сколько друзей у Расула Гамзатова улетело с журавлиной стаей, а он живет, черпает силы у круч, колючего шиповника, в родной речи своего маленького, но гордого и прекрасного народа.
Я сознательно не пишу о его отце, народном поэте Гамзате Цадасе, об ауле Цада. Об этом можно прочесть в прекрасной книге "Мой Дагестан", почему-то не понравившейся одному и поныне здравствующему нашему белорусскому прозаику. Мол, много самолюбования. Примитивный взгляд со стороны, зависть? И то и другое. Расулу Гамзатовичу не привыкать к репликам типа "его сделали переводчики". Он как-то, улыбаясь, ответил: "Почему же они занимаются только переводами, а не делают себя?"
Аварский поэт посвятил немало стихотворений Беларуси, своему другу Аркадию Кулешову, создал цикл стихотворений "Белорусская тетрадь".
Вообразим желанье двух сердец
Дочерней чистоте названье дать.
- О, белая моя! - сказал отец.
- О, русая моя! - сказала мать.
Поэт любуется белорусской природой, невольно сравнивая ее с родными кавказскими уголками. В уста Аркадия Кулешова, рассказывающего гостю о своей республике, он вкладывает светлые чистые слова
: Нам по нраву неброские краски,
Бор, торфяники, лен голубой.
Не у нас простирается Каспий
И гремит черноморский прибой.
Тут не сыщешь потоков отвесных
И обрывистых снежных высот.
Наши реки, как тихие песни.
Мы - лесной и озерный народ.
Расул Гамзатов объездил весь Советский Союз. Его развал - трагедия для поэта. Сегодня он живет в Махачкале. В Москву приезжает по делам службы - он секретарь Международного сообщества писательских союзов, - да подлечиться в ЦКБ, "кремлевке", немного отдохнуть в Барвихе. Звонкие, светлые стихи уже реже переводятся на другие языки. Поэзию стали подменять низкопробные телебоевики. Изменились и люди, нравы вокруг.
- Знаешь, - как-то говорил Расул Гамзатов, - в свое время я полгостиницы "Россия" угощал. Теперь сижу иногда в аэропорту, некоторые из них идут мимо - делают вид, что меня не знают.
Но поэт не изменил себе. Гордому горцу ежедневно приходят письма. Некоторые авторы, не зная точного адреса, пишут: в Махачкалу, Расулу Гамзатову. И послания обязательно доходят. Писем и звонков будет особенно много 8 сентября с поздравлениями в честь юбилея. Говорят, после знаменитого вечера, о котором вспоминал вначале, уже на дружеском застолье Кулешов шепнул Гамзатову: "Спасибо, Расул, что не сказал, что мне 6 раз по 10..." Шутка Расулу, говорят, очень понравилась. Жаль, что народного поэта Беларуси рано не стало, возможно, он бы сказал сегодня: "Долг платежом красен, тебе, Расул, не 80, а 2 раза по 40, нет, 4 раза по 20..."
Последний раз мы с Гамзатовым виделись где-то полгода назад. Правда, место встречи не ахти какое приятное - Центральная клиническая больница Москвы. Но и здесь мы работали - дописывали вариант Гимна союза Беларуси и России (до этого больше сотрудничали по телефону).
Расул был уже не тот. Больничная койка и болезнь Паркинсона - дело не веселое. Когда так - еще ничего, веселился, шутил, особенно, когда речь шла о вине и женщинах. Но кто-то позвонил по телефону, он начал разговаривать, напрягся - телефонная трубка ходуном ходила в дрожащей руке. И как будто совсем некстати была выставленная на стол его "адъютантом" Мухаммедом бутылка дагестанского коньяка. Я уже более трех лет вообще не пил, а у него, помимо всего, - больничный режим, таблетки, уколы... Но вдруг вспомнился предпоследний съезд МСПС (Международного сообщества писательских союзов), делегатами которого мы были. Давид Кугультинов по-простому, прямо с трибуны съезда говорил: "...Заехал я как-то к своему другу - председателю колхоза: посидели, выпили... хорошенько". Засмеялись оба.
Расул взял в руки бутылку, и тут уж не дрогнула рука горца - налил мне сразу полстакана его родного, дагестанского. В этой ситуации не выпить с ним я не мог. И пусть меня тоже острые на язык коллеги обвинят в самолюбовании, но не каждому, пожалуй, посчастливилось (не довелось, а посчастливилось) выпить с Расулом Гамзатовым, как немногим ранее с Сергеем Михалковым.
"Годы считать невеселое дело, тогда объясните, зачем их считать"... Прожитых весен поэтов, я слышал, даже кукушка не считает, поэты всегда молоды, как мой старший друг и наставник и давний друг Беларуси Расул Гамзатов.
Источник: газета "Советская Белоруссия"
Автор публикации: Вячеслав СТОМА
Дата публикации: 06.09.2003
Комментариев нет:
Отправить комментарий